Слезы радости
Пролог.
Следопыт Федор возвращался с дальней разведки, его напарник погиб в стычке с группой разведчиков противника, а сам он третий день пытался уйти от погони. На третий день погони желудок окончательно победил инстинкт самосохранения следопыта и потребовал привал, дабы с комфортом утолить голод.
От голода у Федора начал мутится разум…
***
Самуил был опытным воином великого княжества Литовского, его нельзя было назвать раззявой, но в этот раз ему не повезло — пронзенный насквозь коротким копьем он сидел в луже крови прислонившись к спиной к колесу сломанной повозки. В тот момент не рана беспокоила воина, а его кошель с 12 талерами — в любой момент нападающие могли вернуться и забрать его серебро.
От потери крови у воина начал мутится разум…
Кто-там наверху решил, этим двум персонажам необходимо встретится на лесной полянке усеянной трупами.
Где-то на границе…
Копье в груди, как ни крути, не способствовало хорошему настроению, но вопреки серьезности положения Самуил не падал духом, ситуация не была столь безнадежной — у него бывало и хуже. Наконечник копья вышел со спины — его не придется вырезать из раны, плоть вокруг древка копья распухла — кровь перестала сочится, для хорошего лекаря такая рана не представляет особой сложности, лишь бы больной пережил извлечение копья из тела. Плата за услуги хорошего лекаря у Самуила была — в дупле вон той огромной сосны лежал кошель с 12 талерами, предусмотрительно спрятанный перед ночевкой в опасном месте. По какой-то причине нападающие не тронули почтовых голубей — осталось только исхитриться отправить весточку родне и здесь скоро появится помощь. Уверенности в благополучном исходе добавлял мужик с растрепанной бородой, косая сажень в плечах, который стоял напротив него и о чем-то своем размышлял.
Пока бородач не взялся за поиски кошеля, надо срочно брать инициативу в свои руки — этому проходимцу требуется указать, кто здесь главный. Самуил зашевелился и открыл глаза …
… Боярин зашевелился и открыл глаза. Федор мгновенно прижал его к ободу колеса, любое движение могло открыть рану, которая уже запеклась и не кровоточила.
«Боярин тебя надо срочно нести к знахарке Агафье, — начал первым Федор, — я сейчас разожгу огонь, выдерну древко и прижгу рану, придется немного потерпеть». Федор достал из котомки широкий разделочный нож и положил рядом с приготовленной кучей дров…
… Бородач достал из котомки широкий разделочный нож и положил рядом с приготовленной кучей дров . Самуил все понял, будут пытать каленым железом, но так просто расставаться с 12 талерами он не собирался – ведь без серебра лекарь даже не посмотрит в его сторону, а помощь лекаря ему сейчас была важнее, чем несколько неумелых попыток этой деревенщины поиграть в палача. Боль от пыток не страшила воина, он уже попадал в такие ситуации — неприятно конечно, но вполне терпимо.
Бородач заговорил первым:
«Ты все равно скоро умрешь, не дай взять грех на душу, быстро говори где спрятал свои 12 талеров. На эти деньги я себе медведя у скоморохов куплю и буду по селениям ходить – людей веселить».
Самуил возмутился было такой наглости, но взял себя в руки и собрав все силы, как можно увереннее и стараясь не морщится от боли с твердостью в голосе ответил следопыту:
«Холоп, знай свое место. Дай мне письменные принадлежности вон из той казны. -Самуил жестом показал на полупустую казну, валявшуюся у тела мертвого коня. — Я отправлю весточку родным с почтовым голубем и они пришлют сюда помощь, лекаря и награду для тебя, награду гораздо большую, чем 12 талеров из моего кошеля. Тебе придется подождать, но уже после полудня помощь будет здесь». В подтверждение своих слов, Самуил указал на коня, ткнул пальцем в себя, а потом указал на клетку с голубями…
…Боярин указал на коня, ткнул пальцем в себя, а потом указал на клетку с голубями. Просьба была столь необычна, что Федор мог поклясться — боярин от боли или потери крови сошел с ума.
«Федор, не беспокойся за мою рану, дай мне вон ту сумку с убитого коня — у меня там соль и специи, чтобы ты смог сделать вкусный завтрак из тех голубей в клетке»-молвил раненый.
Федор было возмутился, о каком завтраке говорит боярин! Ему с такой раной нужно срочно к знахарке, а не устраивать тут пиршества с сулицей в животе. Но боярин говорил настолько твердо и уверенно, что Федор не посмел его ослушаться. Следопыт принес подсумок, бросил на траву возле раненого, а сам деловито достал кресало и трутень…
… Бородач принес подсумок, бросил на траву возле раненого, а сам деловито достал кресало и трутень. Самуил стараясь не выдать свою боль, достал письменные принадлежности и стал писать сообщение нетвердой рукой. Шляхтич, насколько позволяли размеры записки, обрисовал ситуацию и ориентиры на местности. Посмотрел на здоровенного бугая поодаль от него и добавил к написанному – взять двух воинов покрепче. Краем глаза, Самуил заметил, как у бородача отвисла челюсть и он, забыв о своих делах, заворожено смотрел, как раненый покрывал малюсенький клочок бумаги не менее малюсенькими буквицами…
…Федор заворожено смотрел, как раненый покрывал малюсенький клочок бумаги не менее малюсенькими буквицами. Такого поворота событий он никак не ожидал, вместо того, чтобы достать из подсумка обещанную соль и специи, боярин достал бересту и давай ее марать черной краской, да так усердно, будто от этих черных закорючек зависела его жизнь. От удивления у Федора отвисла челюсть, он даже выронил кресало из рук. Закончив марать маленький обрывок бересты тонкими линиями, раненый свернул исписанную бересту трубочкой и требовательно протянул ее Федору…
… Самуил свернул исписанную бересту трубочкой и требовательно протянул ее бородачу.
— Привяжи записку к лапке голубя и отпускай его на волю. Он знает куда лететь, уже к обеду здесь появятся мои друзья с лекарем для меня и наградой для тебя.
Бородач неуверенно взял из рук раненого свернутую трубочку, как то странно посмотрел на Самуила, словно тот сошел с ума, зачем то понюхал послание и неодобрительно кивнул головой. Повернувшись к Самуилу начал открыто угрожать расправой:
«Самуил, по хорошему говори, где ты спрятал свой кошель с 12 талерами или за себя не отвечаю — в гневе я бываю страшен».
Самуил напрягся, отрицательно покачал головой…
…Боярин напрягся, отрицательно покачал головой. Так он отреагировал на просьбу Федора, отложить завтрак на потом и как можно быстрее уходить к знахарке Агафье. Федор понял, что пока раненый боярин не позавтракает голубем, он не успокоится. Боярин не сводил голодных глаз с голубя, смотря на птицу с не меньшим вожделением, чем сам Федор. Даже вон кусок бересты дал, чтобы Федор, как можно быстрее разжег огонь. Следопыт с подозрением посмотрел на боярина, пытаясь увидеть в нем признаки сумасшествия, но ничего подобного не заметил. Еще раз тяжело вздохнул и принялся разжигать огонь — странная береста действительно очень хорошо вспыхнула и уже через мгновение огонь перепрыгивал с веточки на веточку. Федор достал голубя из клетки, зажал голову между пальцев и резким взмахом руки оторвал птице голову, подобная участь постигла вторую птицу. Быстрыми ловкими движениями следопыт разделал голубей и вскоре на поляной раздался ароматный запах жаренной голубятины.
Следопыт краем глаза видел, как боярин всхлипнул и слезы радости неудержимым потоком потекли по его щекам, он и сам был готов рыдать от счастья в предвкушении завтрака, но держал себя в руках. Он не осуждал слезы радости боярина — иногда даже суровому мужчине не зазорно выразить свои чувства.
Эпилог.
Если бы кто-то услышал диалог Федора и Самуила со стороны, то был бы сильно удивлен, они вели свой разговор на разных языках, но языковой барьер не стал преградой для общения — создавалось впечатление, что оба понимали речь друг друга буквально с полуслова и совершенно не нуждались в толмаче.
Автор: ANONYMUS CHEL (Челябинск), специально для «Территория поиска».
